Опубликовано: 05.07.08
На страже законности?
Взаимоотношения Сучковых со следственным отделом при дзержинской прокуратуре похожи на сериал: и по длительности действа, и по сюжету. Два раза они получали отказ в возбуждении уголовного дела по факту гибели Максима. Но после обращений Германа Юрьевича в вышестоящую прокуратуру отказные постановления отменялись по причине «неполноты расследования». В конце концов, уголовное дело по статье 109 УК «Причинение смерти по неосторожности» возбудил лично заместитель прокурора области Сергей Белов. Однако на этом непонимание между местными следователями и Сучковыми не закончилось. Несколько раз расследование прекращалось с формулировкой: «отсутствие в действиях врачей БСМП состава преступления». Такой вывод делался на основании упомянутой выше судебно-медицинской экспертизы.
Но всякий раз прокуратура области после жалоб потерпевших отменяла эти решения как необоснованные, настаивала на необходимости проведения дополнительных следственных действий, в частности, предлагала решить вопрос о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы. Однако эти указания так и не были выполнены в полной мере. Что уж говорить о нескольких десятках ходатайств о привлечении к делу независимых экспертов, о проведении дополнительных допросов сотрудников БСМП и опросов свидетелей, с которыми к следователям обращались Сучковы. Удовлетворены были считанные единицы этих ходатайств.
Последний раз уголовное дело было прекращено в конце октябре прошлого года.
Тогда Сучковы обратились в суд, который также посчитал их претензии к следственному отделу вполне обоснованными, а действия его сотрудников – напротив – незаконными и необоснованными. Решение городского суда поддержал областной суд. Таким образом, расследование должно продолжиться.
Правда, Сучковых настораживает то обстоятельство, что от следователей вот уже несколько месяцев нет никаких вестей, хотя они обязаны информировать потерпевших о судьбе уголовного дела.
Родители погибшего Максима надеются на то, что следствие наконец-то пойдет им навстречу и разрешит привлечь к расследованию экспертов из агентства независимой оценки «Садекс», которое существует при Московской государственной юридической академии. Герман Юрьевич уже созванивался с сотрудниками этого учреждения и заручился их согласием. Дело за малым – получить добро следственного отдела, а это, как показала практика, куда более сложная задача.
Чем докажешь?
Врачебные ошибки были, есть и будут. И не только у нас. Достаточно вспомнить заявление американского президента, сделанное несколько лет назад, который назвал ошибки американских медиков ни больше, ни меньше – угрозой национальной безопасности страны, потому что из-за них ежегодно погибают более 90 тысяч граждан страны. У нас, судя по всему, подобной статистики никто не ведет. Но следует ли из этого, что российские или, конкретно, дзержинские, врачи ошибаются реже зарубежных коллег? Вряд ли. Однако, по словам заместителя председателя Дзержинского суда по гражданским делам Валерия Великанова, иски пациентов на врачей единичны. А уж уголовные дела против медиков, как выяснилось, и вовсе редкость. Похоже, за последние несколько лет дело Максима Сучкова было единственным, других судьи, с которыми мы общались, вспомнить не смогли. В городской прокуратуре нам также сообщили, что жалобы горожан на некачественные медицинские услуги или на неоказание помощи больному туда подаются нечасто.
О чем говорит эта статистика? С нашей точки зрения, только об одном – низкой правовой активности граждан, которая связана с неверием в торжество законности. Ведь в отличие от европейцев и американцев россиянам гораздо сложнее доказать свою правоту. Как говорят юристы, практикующие в области медицинского права, в нашей стране нет четких юридических и финансовых механизмов, регулирующих взаимоотношения врача и пациента. Достаточно сказать, что в России в отличие от всего цивилизованного мира нет закона о защите прав пациентов и врачей, в которых были бы прописаны механизмы доказательства врачебной ошибки и компенсации причиненного ущерба. У нас не принята практика страхования врачей от профессиональных ошибок, которая позволяет компенсировать ущерб пострадавшему, а потому и суммы возмещенного ущерба не сопоставимы с теми, которые получают пациенты за рубежом.
Вряд ли кто-то станет отрицать, что в нашей стране существует проблема так называемой экспертной оценки. Правоохранительные органы и суды вынуждены делать выводы о работе системы здравоохранения, в первую очередь, на основании заключений ее же работников. «Что такое корпоративность медиков – хорошо известно, поэтому необходимо создавать институт независимых экспертов», – высказал мнение в одной их газет юрист ФОМС Михаил Ковалевский. «Специалистов в области медицины в прокуратуре нет и никогда не было. Врачи говорят на своем языке, юристы – на своем. В этом и заключается сложность дел, связанных с оказанием медицинских услуг», – прокомментировали ситуацию в дзержинской прокуратуре.
Не менее важно, по мнению специалистов, разработать четкие медицинские стандарты лечения каждого конкретного заболевания, на которых могли бы основываться эти независимые эксперты. По мнению врача одной из дзержинских больниц, пожелавшего остаться неизвестным, стандарты не вводятся из-за нищеты нашего здравоохранения. При нынешнем уровне финансирования больницы просто не смогут им соответствовать. И законодатели это отлично понимают.
Наталья Панкратова
№27 (446)
Репортер